Семейный кризис

С некоторых пор Соня стала крайне требовательной к чистоте и порядку, но я не придала этому особого значения — просто не понимала, как все серьезно...

Я как раз заканчивала готовить обед, когда в кухню вошла дочка.

— Сейчас накормлю. Бери ложку, вилку и садись за стол, — сказала ей.

— Хорошо, мамуль, а то я голодная как волк, — ответила она и подошла к раковине, чтобы вымыть руки.

Соня так тщательно намыливала кисти, что я не выдержала:

— Смотри кожу не сотри! И не забывай, что от частого мытья она пересыхает. За полтора часа девочка мыла руки уже пятый раз.

— Я не буду, есть грязными руками! — возмущенно воскликнула она, подходя к ящику со столовыми приборами.

Доставала ложку за ложкой, внимательно рассматривала и брезгливо бросала назад в ящик. Прошло несколько минут, прежде чем София нашла то, что, по ее мнению, было достаточно чистым.

— Ну, погоди! Когда вырастешь и станешь жить самостоятельно, непременно приеду к тебе в гости и устрою такой же досмотр на кухне, — шутливо пригрозила я.

В последнее время Соня болезненно относилась к малейшему беспорядку. Каждый день просила поменять ей полотенце, перед едой протирала совершенно чистый стол на кухне, часто подметала свою комнату... О мытье рук и не говорю — это стало у нее какой-то манией. В целом я была не против — лучше пусть растет педанткой, чем неряхой. Но порой она действительно перегибала палку...

— Это отвратительно! Посмотри! — дочка сунула мне под нос одну из вилок.

Пришлось хорошенько напрячь зрение, чтобы заметить микроскопические пятнышки;

— След от воды, обычный налет, — пожала я плечами.

— Просто ужасно... — простонала девочка.

— Надо просто протереть, — взяла у нее вилку и вытерла бумажным полотенцем.

— О, теперь другое дело! — дочь положила рядом с тарелкой приборы и принялась за еду.

Но как она ела, видели бы вы! Сперва долго отделяла картошку от мяса, чтобы кусочек одного не соприкасался с кусочком другого. И только когда на тарелке образовались две отдельные аккуратные горки, принялась жевать. Мне хотелось спокойно закончить обед, поэтому не стала ничего комментировать.

— Когда вернется папа? — спросила София, проглотив очередную порцию.

— Завтра, — ответила коротко.

Николай в последнее время часто ездил в командировки. И хотя сегодня был выходной день, муж отсутствовал. Коля работал торговым представителем в небольшой местной фирме, а я — продавщицей в магазинчике при пекарне.

Заработками особо похвастаться не могли, но и не бедствовали. Во всяком случае, из-за денег не ссорились и, в принципе, жили дружно, хотя порой случались и размолвки. Ну а в какой семье их не бывает?

— Твой опять в командировке? — спросила напарница, когда в понедельник утром я пришла в пекарню.

— Увы, такая у него работа, — ответила, вздохнув. — Иногда мне кажется, что я — мать-одиночка...

— Муж моей сестры — тоже торговый агент, но он почему-то не ездит в командировки так часто, — заметила Люда.

— У каждой фирмы свои правила, — отреагировала я сдержанно, хотя слова подруги меня задели.

Да что там говорить, не просто задели — выбили из колеи. Никогда раньше не было подозрений, а теперь вдруг задумалась: «А что если Коля меня обманывает?» К этой теме мы с Людой больше не возвращались, но червячок сомнения, поселившийся внутри после утреннего разговора, весь день не давал покоя.

Когда вечером вернулась с работы, супруг уже был дома. Делал с Соней уроки. Я разогрела ужин и позвала всех на кухню. Дочка, наконец, нашла вилку, которая показалась ей достаточно чистой, и села за стол.

— Что нового, как съездил? — спросила я у мужа.

— Много работы, устал, — неохотно ответил он. — На следующей неделе опять придется уехать на несколько дней.

— Не слишком ли часто? — я внимательно посмотрела на Колю. — Людин зять — тоже торговый представитель, но командировки у него случаются гораздо реже, чем у тебя. Может, дело не только в работе?

— Фу ты, Господи! Что еще придумаешь? И ведь прекрасно знаешь, что я вынужден ездить! Кто-то же должен зарабатывать на новый дом. А Люда твоя — обыкновенная сплетница! И ты тоже хороша — нашла, кого слушать...

— Никакая она не сплетница, — возразила я. — Просто рассказала про зятя, у которого работа такая же, как у тебя. Мы что, и поговорить не можем?

— Можете. Только одна придумывает глупости, а вторая не просто проглатывает, а еще и домой приносит. Не надо создавать проблемы там, где их нет, — отрезал супруг.

— Это я создаю проблемы?! — взорвалась я.

— А кто? Вкалываю как проклятый, зарабатываю на жизнь, на то, чтобы дом, построить, о котором ты сама мечтала, а потом еще терплю упреки и намеки, — Коля вскочил из-за стола, опрокинув стул, и тот с грохотом упал на пол.

— Перестаньте ругаться! — вдруг взвизгнула Соня.

Мы оба ошарашено замолчали (а ведь и, правда, совершенно забыли о присутствии ребенка).

— Никто не ругается... — произнесли хором, и, конечно, соврали... Такие внезапные вспышки случались у нас в последнее время все чаще. Тем не менее, оба знали, что через какое-то время снова станем нормально общаться, забыв о стычке, а уж одеяло нас окончательно помирит.

— Прости, — проворчал Николай и сел за стол, но до конца вечера не проронил, ни слова.

В следующий вторник он отправился в очередную командировку, собирался вернуться в пятницу. Мы с дочкой опять остались одни.

У меня в день Колиного отъезда как раз был выходной, поэтому решили после Сониных уроков смотаться в областной центр на шопинг. Такие поездки всегда располагали к разговору по душам — в бутике или в кафешке моя девочка расслаблялась и легко делилась тем, что ее на самом деле волнует.

В последнее время меня не покидало ощущение, что с ней что-то не так, и я надеялась во время шопинга разузнать, что именно беспокоит ребенка.

— Ты стала какая-то грустная, — сказала я, когда мы вышли из магазина одежды. — Даже не обрадовалась покупке...

— Тебе, кажется, — сдавленно буркнула барышня.

— Что-то случилось? Что-то, чего я не знаю?

— Нет, — она пожала плечами и отвела взгляд.

И только в уютном кафе после того, как Соня с удовольствием умяла приличную порцию шоколадного мороженного, мне удалось вызвать ее на откровенность.

— Мам, ты только не обижайся... — неуверенно начала дочь. — Просто, когда вы с папой ссоритесь... мне неприятно. С Олиными родителями тоже так было, и теперь они разводятся. Оля переезжает с мамой в другой город, я ее больше не увижу... — голос задрожал. — Не хочу, чтоб она уезжала. И чтобы вы разводились, тоже не хочу.

— Дочка, но мы не собираемся разводиться. Да вроде и нечасто ссоримся, — мягко начала я, однако София возбужденно перебила меня:

— Всегда, когда папа возвращается, начинается скандал! Оля говорит, что ее родители тоже ругались, а потом...

— Ну что ты, моя хорошая, — я нежно поправила ей волосы, но дочка отдернула голову. — Не расстраивайся. Жалко, что подружка уезжает, но у меня с твоим папой все нормально...

Пыталась объяснить ей, что скандал — это одно, а спор — совсем другое, что сами по себе споры между людьми — нормальное дело, что в споре рождается истина...

— Никакая истина в нем не рождается, в нем рождается развод! — неожиданно по-взрослому выдала Соня.

Что ж, с ее точки зрения все могло выглядеть иначе. Да еще добавился стресс, связанный с отъездом Оли. Они ведь дружили с детского сада! Видимо, поэтому наша девочка стала в последнее время такая нервная. И мы с Николаем тоже хороши: выясняем отношения при ребенке... На следующий день не могла найти себе места, все думала о том, что услышала от Сони...

Я пила кофе на кухне, когда вошла дочка. Она направилась к раковине и стала мыть руки. Делала это нервно, безжалостно терла одну кисть о другую.

— Ты волнуешься? — спросила я. — Что случилось?

— Ничего не волнуюсь, просто хочу сделать себе бутерброд, — ответила она резко.

Открыла ящик, взяла нож, тщательно осмотрела. Потом достала из шкафчика тарелку, проверила, чистая ли, протерла полотенцем, положила на хлеб кусочек сыра. Снова вымыла руки и лишь после этого села напротив меня.

— Выглядит аппетитно. Дашь укусить? — улыбнулась я.

— Нет! Не прикасайся! — вскрикнула Соня.

— Господи! Ты чего? — с изумлением посмотрела на дочку.

— Ты не вымыла руки!

— Боже... — простонала я. — Да они у меня чистые.

— Не люблю, когда кто-то прикасается к моей еде, — сказала дочь уже тише и опустила глаза.

— А ты думаешь, когда я готовлю тебе завтрак или обед, или ужин, то делаю это особым бесконтактным способом?! — разозлилась я. — Или с помощью волшебной палочки, ни к чему не прикасаясь своими «грязными» руками?

— Но готовить — это совсем другое дело, — ответила она уже совсем спокойным тоном и откусила бутерброд. Мне даже показалось на мгновение, что мое раздражение каким-то непостижимым образом успокоило дочь. — Перед готовкой все моют руки. Такое правило.

Поведение Сони в последние недели меня беспокоило. Она постоянно была сама не своя. И откуда взялось это болезненное стремление к чистоте, точнее даже — стерильности? В пятницу я не могла дождаться конца рабочего дня, то и дело поглядывала на часы.

В восемь вечера обещал вернуться Коля. Собиралась серьезно с ним поговорить по поводу наших ссор и Сониной реакции на них.

— Ты чего такая рассеянная? — спросила меня Люда.

— Тебе показалось, — ответила уклончиво.

— Слушай, мы не первый день знакомы. Я же вижу: что-то не так. Это связано с Колей? До тебя дошли сплетни?

— Какие сплетни? — насторожилась я.

— А-а, да так, пустяки, — смущенно пробормотала напарница и тут же попыталась перевести тему разговора: — Дашь мне рецепт твоего яблочного пирога? Такой вкусный!

— Людмила, не уводи разговор в сторону! — я повысила голос. — О чем ты говоришь? Какие сплетни?

— Ой, да ладно, ерунда... — вздохнула она. — Не хочу повторять... Не обращай внимания, поболтают и перестанут.

— Да в чем дело? Начала, так продолжай!

— Ну... Вроде бы кто-то видел твоего Колю с парикмахершей... С этой Инной...

— Ты на что намекаешь? Что он с ней...

Люда отвернулась. В магазин как раз вошло несколько покупателей, их надо было обслужить. Я укладывала булочки в кульки, принимала деньги, давала сдачу, но думала только о том, что сказала напарница.

«Он все время ездит в командировки! А может, и не в командировки вовсе? Да нет, кто бы ему тогда деньги платил, если бы ничего не делал...»

— Кто тебе об этом сказал? — вернулась я к разговору, когда мы опять остались в магазине одни.

— Никто... Не помню. Просто где-то слышала...

— Ты знаешь что-то еще, но молчишь, да?

— Ничего конкретного, — ответила Люда. — Она мать-одиночка. Говорят, Коля помогал ей несколько раз. Знаешь, как бывает с одинокими женщинами. Туда-сюда, помог... Она отблагодарила...

— Не верю... — я прикрыла рот ладонью. — Коля не мог...

— Ну да, конечно, твой Коля не такой... Это просто сплетни, — напарница нервно улыбнулась.

Создавалось ощущение, что она чего-то недоговаривает. Мне хотелось плакать.

— Лучше сама поговори с ним, — посоветовала Людмила.

До конца рабочего дня я не возвращалась к этой теме. «Люда что-то перепутала, — мысленно успокаивала себя. Приду домой, поговорю с Колей, он все мне объяснит». По дороге с работы заметила, что на двери парикмахерской висит табличка «Закрыто».

«Коля в командировке, а у нее закрыт салон. Неужели уехали вместе?» — пронзила жуткая догадка. Муж приехал позже, чем обещал. Сказал, что застрял в пробке. Соня уже спала, а я нервно ходила от окна к окну. Вернувшись, Николай вел себя как обычно. Я присматривалась к нему, пытаясь заметить какую-то фальшь в поведении. Ведь если бы что-то действительно происходило, он был бы смущен, его бы мучила совесть...

— Как дела, что на работе? — спросила неуверенно, когда сели ужинать.

— Все как обычно, — спокойно ответил Коля.

— С кем ты ездил в эту командировку?

— Один, конечно, — супруг удивленно уставился на меня. — Я всегда езжу один, ты же знаешь. Ну... — добавил, колеблясь, — иногда подбираю по дороге какого-нибудь автостопщика.

— А автостопщицу? — спросила я, глядя ему прямо в глаза.

— К чему ты клонишь? В чем дело? — насторожился он.

— Ни в чем, — пожала плечами я. — Просто мне интересно. Наверное, скучно постоянно быть одному...

— Да нет, наоборот. Лучше, чем слушать чью-то болтовню.

— Сильно устал? — спросила, решив больше не обострять.

— Ой, очень! Мечтаю вымыться и лечь поскорей...

Через минуту муж скрылся в ванной, а я решила заглянуть в его дорожную сумку. Услышав звук льющейся воды, тихонько расстегнула молнию. Сверху лежала футболка, в которой Коля обычно спит.

Поднесла ее к носу, пытаясь уловить незнакомые запахи. Воображение, конечно, подсказывало, что слышны женские духи. Но ведь это могли быть гостиничное мыло или шампунь... Зачем делать поспешные выводы... В ванной перестала шуметь вода, я быстро положила футболку назад, закрыла молнию и уселась в кресло, как ни в чем не бывало.

— Нам нужно поговорить о Соне, — сказала, когда благоверный вышел из ванной. — И о сплетнях, которые ходят про тебя, — добавила с сарказмом.

Николай вздрогнул и озадаченно уставился на меня.

— Думал, пойду спать... — протянул он. — Что ж, видно не судьба... Так что, твоя подруга-сплетница распространяет новую информацию? Ну-ка, поведай, что она еще придумала.

— Придумала? Вряд ли... А информация очень интересная, Коля! — я невольно повысила голос.

— Вы снова ссоритесь?! — заспанная Соня стояла в дверях комнаты и переводила взгляд с меня на Николая.

«Господи! — испугалась я. — Что именно она успела услышать? Опять стала свидетельницей нашей ссоры!»

— Видишь, что ты наделал? — закричала на супруга, когда дочка развернулась и убежала к себе.

— Я наделал?! — возмутился он. — Это ты орешь все время! И постоянно ко мне цепляешься с какими-то глупостями!

Пристыженная, я направилась в комнату Сони. Села на краю кровати, но дочь накрылась с головой одеялом и не захотела со мной разговаривать. Было слышно, как она тихонько всхлипывает, у меня разрывалось сердце.

«Ведь обещала себе, что ради Сониного блага перестанем ссориться! — пульсировала мысль. — Думала, поговорю с Колей, скажу ему, что надо как-то иначе... А вместо этого... Все хуже и хуже становится...»

В ту ночь я не могла заснуть. Николай обиделся и не проронил ни слова.

В тишине прислушивалась к его ровному дыханию и размышляла, мог ли бы он вот так спокойно спать, если бы имел роман на стороне. Крутилась с боку на бок, не в силах успокоиться. «А если действительно изменяет? Что тогда? Как мне быть, что делать?»

На следующий день в восемь утра уже стояла за прилавком магазина. Приготовить Соне завтрак должен был Коля. А еще, уходя, я попросила его спокойно поговорить с девочкой, объяснить ей, что не все между нами так плохо. Собственные сомнения засунула глубоко внутрь и постаралась не думать о грустном — надо было жить дальше и в первую очередь позаботиться о спокойствии и комфорте дочки.

Покупатели заходили и выходили, ворчали, на что-то жаловались. Многие сегодня почему-то были в плохом настроении. И только Люда сияла как новая копейка, улыбалась, шутила. Это ее приподнятое расположение духа давило на меня, вгоняло в ступор. Моя утренняя решимость ни о чем таком не думать постепенно улетучивалась, я опять никак не могла взять себя в руки. Казалось, покупатели что-то знают и смотрят на меня с сочувствием. В их глазах я наверняка была несчастной обманутой женой. И вдруг в магазин вошла Инна! Та самая парикмахерша, с которой, по словам Люды, мне изменял муж. Я не могла скрыть волнения, когда обслуживала ее.

— Дайте, пожалуйста, две булочки, — заказала она.

— Этих? Или этих? — уточнила я, подходя к полке.

— Ага, вот этих.

— Инна, хочу у вас поинтересоваться... — неожиданно для самой себя начала я, складывая булочки в кулек. — У вас есть свободное время на этой неделе? Я хотела бы к вам записаться в парикмахерскую.

— На стрижку или на покраску? — уточнила она.

— Наверное, только на стрижку, — неуверенно ответила я, поскольку идея обратиться к ней возникла внезапно. Толком даже не знала, чего хотела добиться. Может, проверить Инну? Вскользь упомянуть Колю и выяснить для себя по ее реакции, есть ли между ними отношения?

— У меня сегодня есть окошко. Приходите к пяти часам, — улыбнулась она и, попрощавшись, вышла.

Как только магазин опустел, Люда сразу поинтересовалась:

— Ты идешь к ней?

— Да, а что? — ответила, стараясь изобразить равнодушие.

— Признайся, ты что-то подозреваешь? Или хочешь высказать все, что о ней думаешь?

— О Господи, Люда... Ну что ты такое говоришь... Издеваешься, что ли... Не могу больше, понимаешь?! Кажется, будто схожу с ума... — не выдержала я.

Мне просто необходимо было с кем-то поговорить, рассказать о своих страхах и переживаниях.

— Может, это только сплетни? — сочувственно (по крайней мере, мне так показалось) произнесла Людмила, когда я рассказала ей о том, как проверяла сумку мужа.

— Не знаю... Боюсь, что не только...

— Хочешь развестись? — в лоб спросила напарница, а у меня внутри все оборвалось от ее вопроса.

— Нет! — вскрикнула испуганно. — Я люблю Колю! — на глаза навернулись слезы. — Не представляю себе, как мы можем расстаться. У нас ведь ребенок...

— Так может, лучше не вдаваться в подробности и ничего не знать? Пусть все остается так, как оно есть.

— Это сильнее меня, — горько всхлипнула. — Должна проверить, если ли между ними что-то...

Ровно в 17:00 я стояла у двери парикмахерской. Сердце выскакивало из груди. Глубоко вздохнув, вошла в салон. В кресле еще сидела другая клиентка. Глянув на ее прическу, вынуждена была признать, что Инна — хороший мастер. Я внимательно наблюдала за парикмахершей, пока она работала. «Привлекательна и явно младше меня. Наверняка нравится мужчинам», — сделала вывод. Наконец женщина закончила, рассчиталась с посетительницей и предложила мне сесть в кресло.

— Может, другую длину? — спросила с улыбкой, стоя позади меня и рассматривая мое отражение в зеркале. — Короткая стрижка сделает вас моложе. Что скажете?

— Да, не помешало бы сбросить лет пять-семь, — вздохнула я, стараясь выдавить из себя ответную улыбку.

Пока Инна работала, мы беседовали. И как ни странно, внутренне напряжение, не дававшее покоя, прошло. Девушка показалась мне искренней, не похоже было, что она старается что-то от меня скрыть.

«Вряд ли любовница вела бы себя так естественно», — наконец подумала я.

В какой-то момент спросила парикмахершу о ее семье.

— Муж меня бросил, — просто ответила она. — Но зато у меня есть замечательный сыночек. Да вы, наверное, знаете — городок у нас небольшой, от людей ничего не скроешь. А у вас ведь дочка, правда?

— Да, Сонечка. Двенадцать лет. Она очень любит нас с мужем. У нас вообще-то очень дружная семья, — я специально сделала акцент на ребенке и на семье, не забыв упомянуть мужа. — У нас долго не было детей, а потом, наконец, получилось, поэтому, Соня — наша любимица, самая большая драгоценность.

— Такая красавица! — улыбнулась Инна. — Желанные дети всегда очень красивые.

— Семья для меня важнее всего, — никак не могла остановиться я, невольно пытаясь убедить парикмахершу, что не стоит заводить шашни с моим супругом.

На лице Инны при этом не заметила ни замешательства, ни фальши. Она была сосредоточена на работе. И результат оказался достойным: выглядела я прекрасно! Когда вернулась домой, Соня сразу заметила перемены и похвалила прическу. К моему удивлению, Коля тоже обратил внимание, что выгляжу иначе, и выдал: «Классно! Тебе идет!» Словно и не было вчерашней ссоры. Он даже приготовил ужин.

София, как обычно, застряла перед раковиной, а потом перерыла ящик в поисках чистой вилки.

— Что ты делаешь? — спросил Коля.

— Все вилки в столе грязные! — выдала ему дочь. — Гадость, какая!

— Как грязные? — муж подошел к ней, стал пересматривать отложенные в сторону приборы. — Совершенно чистые!

— А пятна? Не видишь, что ли?! Ну, смотри, смотри! Купите мне новые ложку и вилку, и я буду сама их мыть и держать отдельно. Чтобы не соприкасаются с вашими грязными!

— Может, ты еще хочешь отдельную тарелку и чашку? — с ухмылкой спросил супруг.

— Да, хочу! Ты только посмотри на это! — Соня поставила на стол стакан со следами известкового налета от воды, потом снова подошла к раковине, капнула на ладони жидкость для мытья посуды и начала усердно намыливать кисти.

— Чего это ты каждые пять минут моешь руки? — удивленно спросил Николай.

— Да потому что они грязные!

— Ведешь себя странно, — задумался Коля. — У тебя невроз?

— Не говори глупостей, — испугалась я. — Откуда у ребенка невроз? Она всегда была педантичной.

Хотя и сама замечала, что дочкин педантизм перешел все границы. Однако надеялась, что это возрастное. Намного больше меня беспокоил муж, но на этот счет я решила молчать. Правда, продержалась недолго. Все вокруг меня раздражало. На работе рассыпала булки, целый час убирала. А когда вечером, уставшая, увидела гору посуды в раковине и Колю, сидящего на диване с пультом в руке, нервы сдали.

— Если ты возвращаешься раньше домой, мог, хотя бы минимальный порядок навести! — выкрикнула обиженно.

— Я хотел отдохнуть.

— А я? Когда мне отдыхать, если весь дом на себе тащу?!

— Не преувеличивай, я тоже кое-что делаю. Подумаешь, пара кастрюль в раковине... Вымоются, никуда не денутся.

— Сами вымоются?! Ну да, что тебе?! Ты меня бросаешь со всем этим, а сам ездишь непонятно куда и непонятно с кем!

— Я работаю! — грозно рявкнул муж.

И тут я заметила, что в дверях стоит дочь и со слезами на глазах смотрит на нас.

— Теперь вы разведетесь! — истерично выкрикнула она и разрыдалась. — Вы каждый день ссоритесь!

— Что ты такое говоришь? — я подошла к ней, попыталась обнять, но Соня оттолкнула меня и убежала в свою комнату. Вместе с Колей мы пошли следом. Дочка лежала на кровати, спрятав лицо в подушку, и плакала.

— Милая, — ласково произнесла я. — Мы с папой не собираемся разводиться. С чего это тебе в голову пришло?

— Ребенок всегда узнает о разводе последним и ничего не может сделать!

— Да что с тобой?! — подключился Коля.

— Олины родители тоже говорили ей, что не нужно волноваться. А потом развелись... — София села на кровати.

Я крепко обняла ее и посмотрела на мужа. Он тяжело вздохнул и вышел из комнаты. Когда малышка успокоилась, я отправилась в гостиную и обратилась к Николаю:

— Пожалуй, нам пора серьезно поговорить. Не знаю, что происходит, но, может быть, Сонечка, не зря беспокоится...

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя есть любовница? — спросила я напрямик.

— Ты с ума сошла?! Что за дурацкий вопрос?

— А эта парикмахерша, Инна? Что у тебя с ней?

— С Инной? Ничего! У тебя совсем, что ли, крыша поехала!

— Коля, только не надо мне врать. Все о вас говорят!

— Господи, снова слухи... — простонал супруг. — Ох уж эти напарницы! Да, я был один раз у Инны, потому что она сделала у нас заказ! Помог ей занести в дом коробки. Вот и все! А ты бы не помогла, если бы тебя попросили?

— У тебя с ней роман? — продолжала допытываться я.

— Нет! — выкрикнул он, но, глянув на дверь Сониной комнаты, сбавил громкость: — Нет. Клянусь, что ничего между нами не было.

— Но тебе нравится Инна?

— Надя, умоляю! Хватит. Я люблю тебя и не хочу, чтобы наша семья распалась, — он обнял меня, а я почувствовала огромное облегчение и благодарность одновременно, поверила, что любимый говорит правду.

В конце недели мне позвонила классная руководительница дочки и пригласила в школу. Она рассказала, что Соня в последнее время странно себя ведет. Несколько раз, когда ее просили вытереть доску, отказывалась брать губку в руки, мотивируя тем, что она грязная, и тут же бежала к рукомойнику мыть руки, хотя ни к доске, ни к губке не прикоснулась. «Это может быть симптомом невроза, обсессивно-компульсивного расстройства», — заключила учительница.

Новость шокировала. Я рассказала о переживаниях дочки в связи с отъездом ее подруги и разводом Олиных родителей.

— Думаю, Соня боится, что раз мама и папа Оли развелись, у нас произойдет то же самое. Мы пару раз ссорились в присутствии дочери... — призналась я.

— Советую вам сходить с девочкой к врачу, — озабоченно сказала учительница, — и как можно быстрее.

Дома я рассказала обо всем Коле. Он испугался не меньше моего. Мы включили Интернет, и нашли информацию об этом заболевании. Оказалось, от него страдает немало детей. Симптомы могут быть разными, но чрезмерная забота о чистоте и порядке встречаются наиболее часто.

Я повела Соню к психологу. Врач объяснила, что такое расстройство бывает даже у совсем маленьких деток. Среди ее пациентов была четырехлетняя малышка, которая все время мыла руки. Часто причиной болезни становится стресс в семье или в детском учреждении. Когда из-за какого-то события ребенок теряет чувство безопасности, он придумывает разные правила и следует им, пытаясь добиться ощущения защищенности.

Выходит, зря мы с Колей смеялись, что у нас растет педантка. При этом не только не замечали проблемы, но и неосознанно усугубляли ее. Частые ссоры вселяли в Соню страх, что семья распадется. Да еще лучшая подруга должна была переехать... Дочери казалось, что ее мир рушится, а мы были рядом, но думали только о себе! Сейчас за Софией наблюдает прекрасный психолог, а я и Николай все выяснили и решили бережно относиться к браку, ведь нам есть, для кого стараться. Дочка — наше самое большое сокровище!